"Разбуженный" декабристами, по выражению Ленина, Александр Герцен в своём первом открытом письме к императору Александру II, писал, что "Рылеев приветствовал вас советом. Почему именно ваша колыбель внушила ему стих кроткий и мирный? Какой пророческий голос сказал ему, что на вашу детскую голову падет со временем корона?"
Читайте начало: Как среди декабристов оказались поротые офицеры
Одним из пятерых повешенных декабристов был поэт Кондратий Рылеев, который к 5-летию великого князя написал "Видение. Ода на день тезоименитства его императорского высочества великого князя Александра Николаевича, 30 августа 1823 года". Впоследствии сам Рылеев признавался, что ему показалось мало тиража официально издаваемых "Литературных листков" и он растиражировал свою оду в списках.
Последующие поколения русских борцов с царизмом однозначно осудили поступки обоих своих предшественников. Ульянов-Ленин отзывался про "слащавые письма в "Колоколе" к Александру II Вешателю, которых нельзя теперь читать без отвращения". Как мог революционер славословить будущего императора?
Декабрист Рылеев воспевал будущего царя
Советские исследователи в обоих упомянутых случаях усматривали "наивные иллюзии" Рылеева и Герцена, которые якобы не знали свой народ и лелеяли надежды на "доброго царя" или на "просвещённого монарха".
Однако рылеевская ода исполнена пророчества: когда Александр Николаевич взошёл на престол под именем Александра II, он стал не Вешателем, а Освободителем. Отменившего крепостное право в России и освободившего Болгарию от турок-османов царя убили в результате теракта.
Современные историки справедливо отмечают, что в год опубликования оды Рылеева никто не мог не только знать о будущих реформах, но даже о том, кто взойдёт на царский трон!
Великий князь Александр Николаевич вплоть до смерти Александра I и отречения цесаревича Константина Павловича был сыном самого младшего из братьев императора.
У 47-летнего Александра Первого, скончавшегося спустя более двух лет после написания оды, ещё мог родиться наследник.
Про отречение среднего брата Константина Павловича вообще станет известно лишь на излёте 1825 года, когда подельники Рылеева выйдут на Сенатскую площадь.
Скажем больше, с начала 1820-х годов заговорщики всерьёз обсуждали планы возведения на трон жены Александра Первого Елизаветы Алексеевны или второго из младших великих князей, Михаила Павловича. И совсем уж личное. Рылеев-заговорщик лелеял план ареста и насильственного выдворения за границу членов августейшей фамилии, а уж никак не занятие кем-либо из них престола!
Никакой не пророк, а политический конъюнктурщик
Летом 1823 года Александр I поставил свою подпись под манифестом о престолонаследии: его наследником становился не Константин, а Николай. Знали об этом, кроме императора, всего трое. Одним из них был министр духовных дел и народного просвещения князь Александр Голицын, сделавший копии с царского манифеста. Они должны были тайно храниться в Государственном совете, Сенате и Синоде, а также в Успенском соборе московского Кремля.
Всего спустя пару недель после написания царского манифеста в подцензурной печати публикуется ода Рылеева "на день тезоименитства Александра Николаевича"!
Ещё более удивляет учёных тот факт, что никаких выводов ни по отношению к автору, ни к печатному органу, ни к допустившему "промашку" цензору не последовало.
Резонно предположить, что информацию Рылееву предоставил считавшийся либералом князь Голицын. Автор царского манифеста архиепископ Московский и Коломенский Филарет в своих мемуарах косвенно подтверждает успех голицынской акции с публикацией оды Радищева.
Свежие комментарии